Экзаменационная работа.
Эрл Грей
5 курс
Дом Посейдона.
Вот он – финальный рубеж. Чего он теперь стоил? Сил, трудов, бесконечных тренировок, лекций? Нет. Это теперь абсолютно пустые слова. В последний раз выйти на поле боя в качестве ученика – почему это так грустно?
Грей сидел около своего «телефонного аппарата» в доме Посейдона и смотрел на собственное отражение в воде. Итак, прошло два с половиной года. В чем он изменился? Да ни в чем. Как был никем, так и остался. После всего того, что он тут натворил, подойдя к финишу, он рассчитывал задать себе единственный главный вопрос: «Кто я теперь?». Оказалось, просто Грей. Все эти звания, вроде «Лучшего ученика семестра», все эти «самый активный, самый упорный, самый-самый», к чему они привели? К тому, что он теперь сидит и смотрит на отражение в воде, понимая, что он все равно не имеет права называться героем. Тогда зачем все это было? Грей со злостью всплеснул ладонью водную гладь, в которой дробилось отражение. Встал, начал беспокойно ходить по маленькой комнате. Затем остановился, задумался, достал из кармана пару драхм и кинул одну в воду. Из бассейна лениво высунулась радуга.
- Бате звоним.
- Какому бате? – вопросила радуга.
- Моему бате.
Радуга послушно начала «дозвон». Через несколько секунд из бассейна донеслось еле разборчивое, механическое «Абонент временно недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже». В общем, не удивительно.
Вторая монетка ушла на звонок Эмме Грей. Она незамедлительно отключилась, когда ее попросили принять заказ. Ну, вот такая судьба, наверное. Папа – Бог, мама – официантка… и ни одному из них дела нет до выпускных экзаменов своего чада. Да зачем он им сдался? Сидит же в лагере, никого не трогает. Значит, все в порядке.
Третья монетка изначально была уготовлена для Луниэль. Очень хотелось поговорить с кем-то, кто знает, что за издевательство его ждет впереди. Но отвлекать Нелю от измывательств над самой собой и стенаний не хотелось. Надо было дать ей собраться с мыслями.
И драхма полетела в пользу Эрла Грея. Ирида сначала показала сыну Посейдона его же, и Грей прихорашивался с полминуты, после чего ему пришлось пояснить своему бассейну, что монета была для Эрла Грея из штата Луизиана.
В воздухе появилась знакомая до боли картина – дед бьет мух тапком, что-то бормоча под нос насчет политики. Комната совсем не изменилась. Ощущение, что в этом городе после наводнения ничего не меняется вообще – ни районы, ни здания, ни даже занавески в комнате пенсионеров.
- Дед!  Де-е-е-ед!
Мистер Грей остановился и прислушался. Потом замахнулся тапком и размазал муху по оконному стеклу:
- Думала, я тебя не найду! – победно заметил старик.
- Дед! Да обернись же ты!
- Ась? Кто здесь? – Эрл Грей медленно развернулся и, увидев морду внучка, растянувшуюся по всей комнате, чуть не облился кофе и схватился за сердце – Боже, Сезария! Сколько лет я тебя не видел!
- Дед, надень очки. Это я, Эрл.
- Эрл? Да брось ты! – прохрипел старик, угарая как будто бы увидел по ТВ губернатора штата  – Да ладно? Что, правда ты что ль? – он снова рассмеялся – Ну и разнесло тебя…
- Дед! Ей-Богу, одень очки!
- Да плевал я на эти очки со статуи свободы, закинутой на Эверест, закинутый на твою тетю Сезарию! У меня превосходное зрение! Ты что, уже вернулся с исправительных работ?
- C каких еще исправительных работ?
- Ну, на которые тебя отправили, когда ты ограбил колбасный магазин Бетти. Или это был я?
Сын Посейдона закатил глаза. Общаться с дедушкой оказалось очень сложно. Однако самым унизительным явилось то, что пятикурсник осознал, что в честь деда его назвали неспроста. Это, наверное, удел всех Эрлов Греев – бить мух и грабить магазины.
- Ладно, дед, ты очень мне помог.
- Я знаю. Кстати, Сезария, когда бьешь мух, лучше выждать момент, пока эти сволочи не будут этого ожидать, поняла?
- Ты что меня тролишь?
Дед не обратил внимания на последнюю фразу. Он спокойно продолжил «охоту», напевая «Дом восходящего Солнца», причем так оглушительно и настолько не в ноты, что Грей понял, что пора отключаться. Еще пару секунд такого завораживающего пения и мухи сами сдохнут.
Надо было выходить. Как осознать, что домой ты вернешься аспирантом, а не учеником? Или вернешься не с чем и все твои труды – рыцарю под доспехи? Или вовсе не вернешься, кто это знает-то? К тому же, это первые экзамены. Вдруг учителя уже подзабыли, что студентам нельзя давать материал, с которым они сами не справятся?
Грей вышел в комнату и присел «на дорожку». Взял в руки меч. За все то время, что он здесь находился, он не был знаком с другим оружием. Один раз, еще на первом курсе, ему довелось побывать на тренировке по защите, где их учили обращаться с ножом. Но и этот урок был не особо плодотворным. Любая схватка, любой замес происходили с этим самым мечом. Он уже весь исчерпался. Но сходить в мастерскую, Грею по-прежнему не пришло в голову. Правильно, на поле боя, на главной битве, за последние три года, со старым мечом, который может располовиниться в любой момент… почему бы и нет? Живем один раз. Надо хотя бы раз понять, что такое адреналин. До этого момента как-то не приходилось.
Эрл молча взглянул на портрет Посейдона, который висел на стене. Вроде бы, он висел тут с самого его приезда. Тогда казалось, что все будет по-другому. Долбанный юношеский максимализм. Он думал, что хоть тут он чем-то для кого-то будет. Оказалось, нет. Да и папаше он нафиг не сдался. И маме… и даже деду. На секунду он задумался: а не уйти ли вообще отсюда прямо перед экзаменом? Никто не будет его разыскивать с мигалками, в конце концов, он уже взрослый человек. Потом пришлось понять, что в смертном мире ничем лучше не будет. Что его там ждало без законченного образования? Получается, что если ты попадаешь в лагерь, у тебя нет обратной дороги. Да, они все тут говорят, что если хочешь, ты можешь покинуть это место. Но куда тебе идти? В мир, где ты никому не нужен? Здесь тебя хотя бы кормят. Это главная замануха. Этакая иллюзия любви и привязанности оборачивается для тебя безысходностью и отрицанием любого пути, несвязанного с Олимпом. Лучше бы он никогда не попадал сюда. И пусть его сожрали бы монстры, он бы не знал, что такое Боги и что такое «пушечное мясо» на дороге войны с Тартаром.
С такими мыслями, впрочем, и отправляются на экзамен, предварительно сорвав фотку бати со стены. Сначала захотелось непременно скомкать ее, а лучше разорвать и выкинуть куда подальше. Но почему-то он просто бросил ее на пол и, хлопнув дверью, слинял из дома. Даже сестры не было, чтобы сорвать на ком-то свою… пожалуй, неуверенность.
На улице была жара. Хотя, может, ему так просто показалось. Небо было серое-серое, с тяжелыми нависшими тучами. Плотный слой липкого воздуха – и ты уже дышишь не только носом и ртом, но и пытаешься продохнуть глазами. Грей задумался над тем, как он сейчас будет вести бой. Станет еще жарче, дышать нечем, все болит… на фиг он вообще идет на стадион?
На стадионе он был один раз. Вчера. Его возвели сравнительно недавно, и повода появляться на нем не было. Зато днем ранее ему стало интересно, где же он будет выпендриваться на последнем студенческом испытании. Увиденное ни капли не огорчило его. Особенно ему понравились трибуны. Если на экзамене будет кто-то кроме преподавателей, скажем, пара любопытных носов с первого курса, победить будет значительно легче. Страха сражаться на публике не было, а вот страх проиграть и унизиться при такой аудитории был. Не хотелось вот так заканчивать этот семестр, ой, как не хотелось.
С одной стороны, было непонятно, зачем вообще надо проводить такие испытания, и почему нельзя было ограничиться предметными экзаменами. С другой, было интересно, какой опыт можно отсюда извлечь. Все тренировки и все пробы проводятся ради опыта. Если его не получаешь, то работать не зачем. Какой опыт, например, могли дать тренировки по защите от Алексы? То-то и оно.
Грей не заметил, как приблизился к полю. Тут же в голове промелькнула мысль: а что, если Нель сдает экзамен не сегодня? Может, их судный час назначен в разные дни недели… или месяца? Тогда придется отдуваться одному. И пить после экзамена тоже одному. Воду, конечно.
Эрл остановился возле входа на стадион и задумался. Потом махнул рукой, поняв, что терять уже нечего.
Пришлось пройти длинный коридор с раздевалками и куллерами с водой. Он остановился напротив двери домика Посейдона, но она оказалась закрытой. Тогда какой смысл вообще несет эта гардеробная? Переодеваться ему не надо было, но не заглянуть в раздевалку он не мог. Интересно же. Парень остановился рядом с раковиной и, открыв вентиль, умылся. Это, конечно, была не морская вода, но сойдет. Любая вода, как таковая, придавала ему сил. Иногда казалось, что дети Посейдона состоят из нее на несколько процентов больше, чем остальные.
Он вышел на стадион. Не заостряя взгляд на трибунах, он сразу предпочел видеть лица местного «жюри». Миссис Мария Хепберн. Та самая «Кровавая Мэри». Чистой души человек, увы, с захламленным разумом. Она была очень хорошей. Отличной. Но ее консерваторский ум мог довести до могилы. Сэр Лойд Бонгард фон Шиллер. Герой нашего времени и рыцарь современности. Этот скрытный тип готов был все отдать за ручку сидевшей рядом миссис Апостолофф, с которой у него, конечно же, были чисто деловые отношения. Госпожа Амфисбена же была вообще кадром из ряда вон выходящим. Сколько ей было лет? Сто? Наверное, около того. Эта женщина родилась, мало того, что в России, так еще и в царской. Пережила революцию, Советский Союз, две мировых войны, железный занавес и двух мужей. Несмотря на это, характер у нее был чистой райской птички. Эти русские, ей-Богу, сумасшедшие. А еще там была Мелани.
Раздав всем столь характеризующие оценки, Грей понял, что сейчас каждый из них выставит ему свои «6.0». Это заставило его улыбаться и светиться. Это были лучшие в мире судьи, черт побери. Лучшие потому, что он о них знал почти что всё. Не в плане их сложных и запутанных биографий, конечно, а в плане их сводной характеристики и диагностического наблюдения изо дня в день над их поведением. Всё-таки, предупрежден – значит вооружен. Он примерно знал, к чему надо готовиться.
Широким шагом Грей направился прямо к их судейскому ложу, сияя, как Солнце, которого не хватало на небе. Пусть посмотрят, как он счастлив.
Эрл показательно совершил реверанс и склонил голову, шатаясь. Затем рассмеялся, и произнес:
- Доброго времени, господа преподаватели! – и, опершись на стол, глядя в глаза миссис Хепберн, продолжил – Решил прогуляться по доске. Можно свистнуть билетик?
Не дожидаясь ответа, он, церемонно закинув руку и закрыв глаза, ударил ладонью по столу, отыскал под пальцами бумажку и стащил ее. Раскрыв серы очи и посмотрев на тему испытания, Грей не совсем поначалу разобрался, что же там написано. Чертова дислексия опять дала о себе знать. Стоя над преподавателями и аккуратно ведя средним пальцем по строчкам, Грей вчитывался в текст. «Билет №3. Стимфалийские птицы».
- Что? – рассмеялся парень – Вы шутите?
Придя на стадион, он был абсолютно уверен, что всю теорию знает на десять с плюсом. Не существовало еще такого монстра, о котором бы он не знал… кроме стимфалийских птиц, конечно. Именно они почему-то и попались на последнем испытании. Что за гребанное невезение? Как теперь с ними справляться? Грей разочарованно глянул в глаза Флокс, которая заведовала билетами и, поняв, что выбора никакого нет, показал тот же средний палец билету под номером три и бросил его обратно на стол.
За секунду до выхода на «поле битвы», Грей понял, что кроме меча у него нет ничего. Рубить мечом стимфалийских птиц было далеко не комельфо. Они летают, а сын Посейдона нет. Не долго думая, он выхватил лук из рук стоящего неподалеку стража и сунул ему свой меч, ничего не объясняя. Вот еще, со всяким сбродом разговаривать.
Оставалось лишь понять, как им пользоваться. Лук в руках он держал первый раз. Казалось, что все просто – натянул тетиву и отпустил. На деле, кроме того, что надо было прицелиться и вычислить в голове траекторию полета, пользуясь теорией по физике и бегая с транспортером туда-сюда, замеряя угол между лапищами, надо было еще и быть сильным. Грею казалось, что тетива сама по себе натягивается очень легко. Но на самом деле, было чувство, что он сейчас в тренажерном зале и тянет ту палку на тренажере, которая поднимает груз. Это просто великолепное объяснение.
Грей прицелился, в качестве тренировочного выстрела и одной стрелой разбил прожектор на стадионе. Обернувшись и крикнув: «Вычтите потом из моей зарплаты», Эрл вышел на стадион в полной уверенности, что все будет хорошо. Лишь бы не закончились стрелы, пока он тут стреляет птичек. Наверное, в столовую просто не завезли продукты и они ищут того, кто смог бы принести им килограмм-другой дичи.
Все происходило быстро. Кто-то выпустил птиц. Даже не было понятно кто и откуда. Бьюсь об заклад, их притащил Лойд.
Птицы кружили над головой. Сперва они казались совсем безобидными, только крупнее, чем обычные. Сначала Грей даже не понял, зачем их необходимо убивать. Ну, летают и летают, что с того? Потом оказалось, что кроме навыка полета, они обладают и другими врожденными инстинктами. Например, они умели убивать.
Эрл почувствовал это, когда его пару раз что-то кольнуло. Это было даже не больно, но все равно настораживало. Если бы это были обычные птицы, вроде голубей, они бы не стали покушаться на человеческую плоть. Когда одна из них опять попыталась отожрать кусок от полукровки, Грей схватил ее за крыло. Но она выскользнула. Главным образом потому, что парень сам ее отпустил, поранившись. Это были не обычные крылья. Они были чересчур… острыми. Возникало странное чувство, что вместо перьев у них клинки. Прежде чем начать с ними сражаться, Грей решил посмотреть, что это за существа. Хотя делать это стоило с безопасного расстояния. Но этого расстояния на открытом стадионе не находилось. Это была уже не оранжерея Лойда, где можно было найти место, где спрятаться. Здесь тебя найдут где угодно. Особенно с высоты птичьего полёта.
Первое, что бросалось в глаза – это когти. Здоровенные, мать вашу, когти. Ими можно было не только расцарапать рожу Церберу, но и зацепиться за всех трех гекатонхейров и унести их на Юпитер. Вдруг в голову пришло, что это не просто когти. Они были металлические. Как и клюв, и оперение… чертова биология, почему она врет?
Вставал вопрос о том, можно ли их вообще чем-то убить? Вполне возможно, что это не бутафория, а вполне дельный металл, который стрелами так просто не пробить. И как, простите, уничтожать металлических птиц?
Их было несколько. Теперь они уже не выглядели такими уж «голубями». Грей начал продумывать план побега, но потом вспомнил, что бежать некуда. Поэтому он остановился посередине поля, как идиот, ожидая верной смерти.
В голове даже всплыла фраза деда: «Когда бьешь мух, лучше выждать момент, пока эти сволочи не будут этого ожидать». Насколько точно сказано.
Вот бы эта истина распространялась и на птиц – подумал пятикурсник, стреляя из лука непонятно куда, просто стараясь хоть одну из них задеть. Но когда они не будут этого ожидать? Они, вроде, только и ждут того, что ты сдашься.
Размышления Грея прервал поток перьев, сыпавшихся с неба на землю. Точнее, сначала упало только одно перо. Оно вошло глубоко в землю прямо рядом с Греем. Оно сияло бронзовым отливом. Эрл понял, что ничем хорошим эта хрень не закончиться. Затем с неба упало еще пара перьев. Хорошо, что птиц было не так много, как могло бы быть.
Так кто был жертвой: Грей или чертовы птицы, название которых он уже забыл? Однозначно Грей. Пробегая мимо «жюри», он крикнул:
- Вы упоролись давать такие задания? – и, не дождавшись реакции, продолжил – Моя смерть будет на вашей совести!
Наматывая третий круг по дорожке для бега, пытаясь уйти от «стрел», сыпавшихся с небес, он заметил Анисью. Взгляд впился в ее зеленые глаза, в которых за долю секунды пришлось прочитать ответ на вопрос. То ли он прочитал ее мысли, то ли она внедрила ему в мозг свои. В любом случае, сам бы он того не вспомнил. В голове прозвучало одно единственное слово: симфония. Оно показалось Эрлу ужасно важным и он стал мыслить в этом направлении. Насколько это было возможно, летя на всей скорости от потенциальных убийц.
Единственное, что удалось вспомнить, - это «Симфония №103» Гайдна, или, как ее еще называли, «Симфония с тремоло литавр». Эти знания сохранились в голове еще с тех времен, когда Эрл имел счастье посещать школу. Грей вспомнил одно майское утро и кабинет искусства. Играющую на фоне симфонию и открытое окно, через которое он что-то орал бегающему во дворе школы брату. Сто третья симфония сейчас отчетливо звучала в голове и сын Посейдона представил, как бы он эпично смотрелся, если бы сейчас включили первую часть произведения примерно с середины. Оборжаться просто.
Картинки сразу начали воскрешаться в памяти. Сначала пришлось вспомнить, как выглядят литавры. Потом сразу же в голову пришел тимпан… и следом за ним Грей отчетливо увидел картинку из класса мифологии. Третий подвиг Геракла. Как он мог забыть? Симфонические птицы, ну. Как всегда намудрят со своими названиями, а людям мучится!
Миф был о том, что птички жрали людскую плоть. Осознав это, пятикурсник ускорился в два раза. Собственно, Геракл их не уничтожил. Этот слабак их просто отпугнул звуком тимпана. Ага, конечно, я всегда по лагерю ношу тимпан. Всю жизнь, сколько себя помню. Хожу и отпугиваю им первокурсников от своего завтрака.
Одно Грей понял железно-металлически: птицы боятся отвратительных или грозных звуков. Думай, ублюдок, думай!
-  There is a house in New Orleans, they call the Rising Sun and it’s been the ruin of many a poor boy and God, I know, I’m one – заорал Грей строчку из «Дома восходящего солнца», которую сегодня исполнял народный артист их дома – дед.
Птиц это не особо тронуло. Надо было орать во все горло, подобно Эрлу Грею из Луизианы. Хрипя, как он и кашляя, как будто бы металлическим голосом, не попадая ни в одну ноту. К счастью, после десятиминутной пробежки, это не составляло особой сложности. Кашляя и задыхаясь. Грей продолжил свой фолк-рок:
- My mother was a tailor, she sewed my new blue jeans, my father was a gambling man Down in New Orleans.
В надежде на лучшее, Грей обернулся назад. Птиц не смущало его пение, разве что они немного бесились. Вероятно, у них был хороший музыкальный слух. Их по-прежнему надо было чем-то отвлечь. Пришлось пробовать петь фальцетом.
- And the only things a gambler needs, is a suitcase and a trunk and the only time he’s satisfied is when he’s all a-drunk.
Дурацкий Новый Орлеан вместе со своим домом восходящего Солнца ничем не помогал. Исполнение народной американской все равно не приравнивалось к тимпану. Это не могло напугать монстров.
Что такое тимпан? Ведь там главная фишка – это резонатор. И если я смогу создать резонанс… Нет, не смогу. Надо сделать что-нибудь, что будет ужасно раздражать. А что если… обратиться к гидроакустике? Какая резонансная частота воды? Хотя, это даже не важно.
Тут должен был сработать первый закон Грея-Старшего: мухи не должны ожидать нападения с тапком. Если внезапно появится волна, вероятность того, что они от нее не уйдут, будет большая. В воде звуки держатся гораздо дольше, чем в воздухе и распространяются гораздо дальше. Если «Дом Восходящего Солнца» будет чуть размытый – это не страшно, главное, что частоты будут раздражать. Ко всему прочему, даже если стимфалийские птицы начнут возникать и попытаются пустить пару стрел, ничего особенного не выйдет, потому что в жидкой среде любое движение замедляется. К тому же, вдруг птицы не настолько магические, и их удастся просто потопить? Оставался только один момент – сосредоточить все силы на вызове воды в этих условиях. Если бы контролирование ее температуры сейчас тоже было подвластно – это было бы большим плюсом. Необходимо было сделать так, чтобы сверху вода остывала, а снизу сохраняла одну и ту же температуру. Тогда звук бы распространялся значительно быстрее. Еще один вопрос оставался не решенным – как сделать так, чтобы волна не затопила все трибуны и не исчезла в ту же секунду? Грей понял, что придется делать сферу – огромную каплю воды. Так, чтобы в нее умещались и он, и тартарские твари. Лишь бы это отняло не все силы сразу… Хотя постойте. Он сын Посейдона, а значит, вода ему не претит. В помощью нее он, напротив, восстанавливает силы. И если сейчас все получится, как задумано, то, пожалуй, он будет чувствовать себя даже лучше.
Грей резко развернулся мордой к чудовищам и остановился. Перья птиц, как стрелы, уже полетели прямо в физиономию. Следующие события разворачивались за несколько секунд: Эрл вздохнул, рывком отбросил лук и, поняв, что если сейчас не сработает его план, то он умрет, испытал сильнейший выброс адреналина в кровь. За оставшуюся секунду нужно было не свалиться, как на ринге, а бросить все оставшиеся силы на план. Стрела, летевшая в морду, стремительно приближалась, и Грей зажмурил глаза. Чтобы не увидеть этот мир таким прямо перед смертью. Он представил дом в Нью-Орлеане.
Следующая миллисекунда показалась вечностью. Наверное, когда вы точно знаете, что через несколько мгновений умрете, последние секунды жизни кажутся вам затянувшимся прощанием. Перед глазами пролетает буквально все и мысли путаются в голове.
Когда Грей решил открыть глаза, поняв, что его больше не существует и от него остался только подопытный для детей Аида, он, с удивлением осознал, что… в общем, жив и неплохо себя чувствует. Стрела, летевшая в лицо, только что легонько коснулась носа и медленно отплыла в сторону. Получилось. Страх – двигатель прогресса.
Все на несколько секунд замерло. Грей отдыхал, опустив голову. Сейчас он старался наладить контакт с водой и понять, как удержать сферу на долгое время.
Он тяжело дышал. Это была самая нужная функция детей Посейдона – умение дышать под водой. Птицы, например, так не могут. Но эти твари, всё же монстры, их такие простые вещи не убивают.
Одна единственная мысль, которая закружила в голове – это то, что любое действие можно запрограммировать. Об этом особенно любила говорить дочка Афины. Любое движение запрограммированно мозгом. Значит, и для любого объекта существует своя программа. Другое дело – Грей никто не изучал программирования, даже как науки. Поэтому не знал, что для этого нужно. Необходим был какой-то код или субъект для того, чтобы удерживать воду. Была бы здесь Флокс, может быть, объяснила бы. Но как это понять самому?
Главным оружием человека является его ум. Если вы сражаетесь, то никакой меч и никакой лук не является гарантом. Все равно боевые действия – это тактика, порожденная разумом. Сейчас надо было использовать мозг на тысячу с лишним процентов.
Я удерживаю сферу, значит, я ее хозяин, черт побери. И она полностью контролируется мной. Кодов для врожденной силы полукровок не пишут, разве что в генетике, которой у Богов не существует. Значит сила - это то, – то в нас не запрограммировано, ведь ее нет в генетическом коде. Следовательно, возможности управляются телом, или наоборот. Если я хочу удерживать «каплю» силой мысли, я буду это делать, вне зависимости от физики. Надо лишь зациклиться на чем-то. Пожалуй, зациклюсь на тремоло литавр.
Грей начал прокручивать в голове начало симфонии. Раз за разом, чтобы оно закрепилось в разуме и крутилось, как заевшая пластинка. Это должно было стать кодом. Но стало нечто большим.
Он с удивлением обнаружил, что музыка стала звучать не только у него в голове, но и распространялась по всей «капле». Это привело лишь к понимаю того, что дети Богов, наверное, ничего не знают о своих способностях и их контролировании. Все программируется разумом. В том числе, и некоторые функции. Надо только иметь такой же блистательный ум, как у Грея.
Парень рассмеялся. Симфония  тремоло литавр звучала отчетливо и громко. Да и с учетом резонанса, ужасно раздражала. Вспомните как воспринимаются звуки под водой.
Птицы начали бы метаться, если бы могли сделать это в воде. Это бы их отпугнуло снаружи, а здесь их это буквально добивало. Заржав и радуясь своей прекрасной задумке, Грей поверх симфонии наложил еще и свое прекрасное пение фолк-рока.
- There is a house in New Orleans, they call the Rising Sun and it’s been the ruin of many a poor boy… - последнюю фразу решено было заменить с «И видит Бог, я один из них» на «В том числе и вы». Было бы прикольно, если бы птицы понимали английский. Тогда бы они поняли, что песня о молодых ребятах, которых загубил Новый Орлеан.
Это было логическое завершение пыток. Когда литавры прозвучали в последний раз, Грей «нажал на стоп». Сфера лопнула, и все разлетелось брызгами по округе, затопив, в  том числе, и трибуны, которые он так не хотел облить. Грей один стоял сухой посреди измоченного стадиона. Птицы… куда они делись? Пока Грей отходил от пережитого, они все куда-то сгинули. Он не заметил этого, ибо в момент, когда сфера разрушилась, его окатило волной. Может быть, они улетели, а может сдохнули… и их забрал Тартар. Кто это знает?
Было обидно лишь из-за одного. Наверное, не стоило было окатывать и преподавателей. Может быть, они не планировали сегодня принимать душ и сразу же начнут занижать оценки. А это-то кто знает?
По крайней мере, Грей точно знал, что с испытанием он справился, пусть и довольно новаторскими способами. Еще он обнаружил, что лук, валяющийся неподалеку, немного сломался. Наверное, придется и его стоимость вычислять из будущей зарплаты.
Грей, еле шевелясь, чуть ли не падая с ног, подплелся к преподавателям, будто раненный солдат, с улыбкой а-ля «Я подшофе». Затем отдал честь и еле пробормотал:
- Рядовой Грей миссию выполнил. Товарищ старшина, разрешите удалиться в раздевалку и ключик тоже, пожалуйста, дайте.
Затем отошел чуть подальше и вдогонку крикнул:
- Ах да! Совсем забыл. Работу выполнил ученик пятого курса, Дом Посейдона, Эрл Грей. Оценки с вас причитаются.  Благодарю за внимание.
Дождь, обещавший пролиться на лагерь еще час назад, наконец-то застучал по крышам. Только кому он теперь нужен?
Грей вошел в тот самый коридор с раздевалками и вновь остановился у раковины, отыскав в кармане последнюю драхму. Настало время сказать "Спасибо" Эрлу Грею из Луизианы. А потом обсудить с самим собой свое прошлое, настоящее и будущее. Но главным образом, отчего-то, именно прошлое.

Отредактировано Эрл Грей (2015-04-26 18:59:55)

Практика по рунологии.
Госпожа Хепберн любила устраивать занятия рано утром, когда еще даже Аполлон не поднял свою тушу с постели, дабы взойти на небосвод. Ну а что? Пускай полукровки ее ненавидят. Этой ненавистью они не утолят в Мэри жажду власти и истязаний. Это ничего страшного, что они даже еще от Гипноса не открестились. Сходят на рунологию - мигом проснуться.
Мэри была одна на стадионе, и это было немного жутковато. Горизонт уже окрасился тонкой полосочкой розового цвета, но небо всё еще мерзло во власти Никты. Кругом - сплошная тишина, окутывающая желанием прилечь на скамеечку, накрыться пальто и вздремнуть перед приходом учеников. Воспрепятствовала этому стремлению только прохлада, заставляющая трястись и шепотом задавать себе вопрос: "Какого черта мне дома не сиделось?". Миссис Маня сидела, поджав колени к груди, на том самом месте, где каждый год усердно принимала экзамены. Сейчас пустынный стадион выглядел безжизненно, но, всматриваясь в гнетущую пустоту, Хепберн могла себе вообразить учеников, носящихся туда-сюда от стаи освирепевших монстров. И эти фантазии ее сейчас немного согревали.
В правой руке рунологичка крепко сжимала указку - свою, в эталонной степени, волшебную палочку. С помощью нее Маша планировала сегодня показать студентам настоящую руническую магию, а не тот детский сад, которым они обычно занимались на лекциях. Разве интересно просто проходить свойства рун, которые, возможно, вас постигнут, если вы будете эти странные буковки ежедневно вырисовывать на ладошке? Нет. Современным детям нужны спецэффекты в реальной жизни! А Мария была не против сделать детишек чуточку счастливее. Правда, она пока не знала, выживут ли эти детишки, но... чем черт не шутит?
На поле стали постепенно подтягиваться сонные полукровки: кто-то плелся парочками, кто-то шагал шумными компаниями, кто-то скромно полз по-пластунски в одиночку. Маша глядела на этих бедных и измученных учебой ребят, и у нее сжималось сердце. На их лицах было написано такое непередаваемое желание вернуться в кровать и плакать от счастья! От этого, почему-то, еще больше захотелось их встряхнуть, пока они не развалились прямо на поле, прижавшись теплой щекой к мокрой от росы травушке. Маша сама зевнула, вообразив себе эту картину. Но раскисать было нельзя! Ведь впереди ее учеников ждали такие сумасшедшие приключения! Эти приключения, как всегда, по всем заповедям древнегреческих Богов, предвещали что-то недоброе и тревожное.
Маша спрыгнула с насиженного места, посильнее закуталась в пальтишко, мечтая спрятаться в нем полностью, и вышла в центр стадиона, жестом приглашая студентов подойти поближе и греться, как пингвинчики. Подождав, пока все соберутся в дружный комочек и с кем-то уже перекинувшись парой словечек, Мария приступила к лекции:
- Доброе утро, солнышки! Попытайтесь сейчас собрать себя в нечто человекоподобное - вас ждет трудная и выматывающая практика! Если кто-то никак не может проснуться, потому что лег спать в три часа ночи, вы можете эксплуатировать термос с кофе, который стоит вон там. Пока вы насыщаетесь энергией, я расскажу вам, чем нам предстоит сегодня заниматься.
Я сразу хочу заметить, что практика будет необычной. Это не то, к чему вы привыкли. Сегодня не будет никаких ваз, которые нужно разбить, никаких летящих в голову мечей, никаких покрытий сыпью! Но не спешите радоваться, ведь я тут решила отправить вас в далекое путешествие... по параллельным мирам.
Машуня осторожно прикрыла девочке, стоявшей справа, челюсть. Наверное, всех эта новость тоже слегка удивила. Или заинтриговала. Хотя, среди полукровок, всегда найдется тот, кто тут же скажет, что ему эта работенка по зубам, и потому будет выглядеть внешне спокойным и уверенным в происходящем больше, чем преподаватель (который вообще ни в чем не уверен).
- Те дети, которые когда-нибудь занимались скандинавской мифологией, наверняка, догадались, с чем им сегодня предстоит бороться. А я напоминаю, что руны, которые мы с вами используем, - это, как раз, деяния скандинавов. Так вот руны в их мифологии - это связка между мирами. Они позволяют путешествовать из Мидгарда в Асгард, из Альфхейма в Муспельхейм. Не хватайтесь за сердце, если вы не поняли то, что я сейчас сказала. Все эти названия запоминать абсолютно не обязательно, потому что, по сути, мы все с вами живем в одной системе, образующей мир, и она одинакова как для скандинавов, так и для греков, англичан, американцев, китайцев, русских - да, в сущности, для кого угодно. Просто в каждой культуре есть свое видение этих процессов. Но, не вникая в теорию параллельных миров (может, мне начать вести этот предмет?), скажу, что хоть мы и будем путешествовать по другим реальностям, ваша основная задача состоит в применении рун. Я разделила вас на группы. Каждой команде будет дан один мир, в который я вас ласково... выкину. Ваше дело: выбраться из него, благополучно вернувшись в Мидгард, то есть, в наш с вами мир. По ходу практики вы можете использовать любые руны, которые мы с вами изучали. Если вы какие-то руны не проходили, например, в силу отсутствия лекций, я кратко, персонально каждой группе, расскажу, как ими пользоваться.
Ваше путешествие будет больше духовным, чем материальным. Вы, попадая в какой-то из миров, сможете видеть все его великолепие, взаимодействовать с ним, но основной принцип работы этой системы - это ваш чувственный, духовный и эмоциональный фонд. Находясь в каком-либо из миров, вы сможете прочувствовать действие каждой руны и легче разобраться с ней, вникнуть в ее сущность. По идее, каждый из миров будет проникать в ваше сознание, населяя его мыслями (присущими миру), идеями, чувствами, воспоминаниями. Подробнее об этом я расскажу вам лично, так как эта информация будет отличаться для каждой команды. Так что сейчас я предлагаю вам подходить парами ко мне. Я буду объяснять вам ваши задачи и потихоньку отправлять вас в неизвестность из которой я вас, возможно, потом не вытащу. Остальные пока могут взбодриться.

Раздав всем и каждому по порталу, Маша обессиленно приземлилась на свое старое место, проверяя, на осталось ли кофе еще. Только сейчас она подумала: одобрит ли мифистерство ее методы воспитания послушных детей? В следующий раз, когда кто-то будет болтать на уроках, пригрожу порталом.

Команда №2

     Холодно. Очень-очень холодно. Стэйси вообще, в последнее время, начала сильно мёрзнуть. Может уже всё, старость? В голове не раз возникал план нечаянно прибить Хепберн в тёмном переулке. За что она так с ними? Вставать в такую рань, когда нормальные обитатели ещё спят и не важно, что только что мимо Стэйси прошли несколько сатиров со словами: «Утро доброе!». Ну и в каком месте оно доброе? Во-первых, утро холодное, во-вторых, хочется спать, а в-третьих – голова раскалывается ещё со вчерашнего вечера. Прямо таки осенняя мигрень. В час ночи пришлось идти в медпункт с угрозами спалить его, если ей не окажут помощь. Удивительным было то, что медсестра, не смотря на поздний час, услышала угрозу и вылезла прямо как гриб – неожиданно и неоткуда. А как лечат тут в лагере, ну, просто обзавидуешься! Сказали пить много простой воды и отдыхать. Меньше стресса и побольше воды. Стэйси не любит пить простую водичку, лучше бы чернозенлим прописали. Но, с врачами не поспоришь, потому пришлось встать ещё раньше, чтобы успеть сгонять в столовку и на занятие по рунологии. Девушка открыла для себя новое в лагере: столовка открывается очень рано. На ум сразу приходит один вывод – в лагере живут одни мазохисты.
     Отпив из бутылки, девушка двинулась к центру этого шикарного гиганта – стадиона. Она ещё никогда не заходила на стадион, даже когда здесь проводился экзамен для пятикурсников. Говорят, что было шикарное зрелище. Если бы не лень-матушка, то Стэйси тоже бы пришла посмотреть на эти серьёзные экзамены. А так, ей хватило и пересказов от зрителей.
     В центре. Кто-то уже пришел и прыгал на месте, пытаясь согреться, кто-то всё ещё подтягивался к пункту назначения. Их было одиннадцать, если учитывать преподавателя. Были как знакомые так и незнакомые лица. Стэйси даже позабыла о своей головной боли. Было интересно, какая она – практика по рунологии? Они будут устраивать батлл между группами или просто бить вазы, которых тут не было видно? Анастейша всматривалась в лица, пытаясь определить, кто это и из какого домика. Возможно они будут противниками или же союзниками. Жаль, что не висят на каждом таблички с инфой.
     Мария начала свою речь. Отчего-то в её голосе слышались нехорошие нотки. Девушка нутром чувствовала, что сегодня будет нелегко. Все здешние преподаватели обожают занятия, где уровень угрозы для учеников просто зашкаливает.
     Чем больше говорила Мария, тем больше отпивала из бутылки Стэйси. Девушка, отчего-то, представила, как это выглядит со стороны: потрёпанная, замученная из-за недосыпания, с бутылочкой водички. Стэйси, у тебя вчера был праздник? Реально, я прямо как с пьянки. Похмелье. Не зря мне сатиры улыбались и желали доброго утра. Девушка бы так и ушла в режим «витание в облаках», если бы не одна новость. Их делят на пары и её партнёром будет Тайлер. Старший Ван де Рейнн. Мастерская. Сватанье. Девушка быстро окинула взглядом парнишку и резко отвернулась, мол «О, птичка! А какой необычный цвет волос у той девушки!». А внутри ворчал голосок: «Прямо как дитя. Подумаешь, опозорилась разок. Вела себя неадекватно. И что? Не стоит так краснеть только взглянув на него. Тебе ещё с ним работать нужно. Выжить в параллельном мире». Стэйси, по правде говоре, даже не удивилась, когда услышала о параллельном мире. Ну и что? Это же чокнутый лагерь, тут такое происходит, тут такое узнаёшь, что уже просто перестаёшь удивляться таким вещам! Прилетят инопланетяне покорять наш мир – обыденное дело. Девушку больше беспокоил именно тот факт, что ей нужно как-то адекватно себя вести рядом с Тайлером и это при том, что она даже стоять спокойно возле него не может.
     На глаза попалась Энди. Ей в пару достался тоже Ван де Рейнн. Девушка просто не смогла сдержаться от истерического смешка. Тихе, ты меня убиваешь!
     Преподавательница подошла к «второй команде», дала наставления и открыла портал. В этот момент, Стэйси начала понимать всю серьёзность данной операции. Она кинула последний взгляд на сестру. Мать, прошу тебя, хоть раз будь с ней! Приглядывай за ними, они должны вернуться.
     - Удачи, крошка Энди! – Стэйси шагнула в портал. Сильный толчок. Неожиданно тело обдало жаром. Лёгкие в шоковом состоянии, стало трудно дышать. Панику не приглашали, она сама пришла. Замешательство. Одним словом – дурно. Телепорт крутая штука, но ему явно не хватает удобств. Её, прямо таки, выплюнуло в этот мир.
     Какое нахальство! Ну да ладно. Анастейша посмотрела на этот «марсианский» пейзаж, не веря своим глазам. Одно дело, слышать про это место, совсем другое – видеть его собственными глазами, ощущать. Этот Муспельхейм настоящий ад. Реально, все фильмы об преисподней срисовывали с этого места. Такое впечатление, словно ты стоишь прямо в сердцевине вулкана. Место интересное, симпатичное, но намного уступает в живописности родному Мидгарду. Зато было тепло. Девушка даже приободрилась. Хоть прогрею свои старческие кости.
     И тут Стэйси вспомнила о кое-чем...
    - Тай! Ты живой?

Отредактировано Анастейша Феницис (2015-10-12 23:24:01)

Кратко о том, как Андреа слушала Марию: «О, птичка полетела», «У той девицы в волосах какая-то странная фигня застряла», «Интересно, на четвёртом курсе точно так же плоховато». Но на самом деле она предвкушала начало этой практики, она с нетерпением ждала её. Ей всегда больше улыбалась перспектива наделать дел, чем просто сидеть за учебной партой и пытаться как-то не уснуть, или наоборот - как-то да уснуть. Вообще она перестала вникать в слова, когда речь пошла за какие-то миры, её мозг вообще отказался запоминать эти слишком заумные слова.
Лишь когда Мария начала подходить к ученикам и собирать их по двое, Энди сообразила, что задание будет групповое, но в чём суть задания знать не знала. Оставалась лишь надежда на своего напарника, которого она до сих пор не узнала. Хотя в ней сразу затаилась тёплая надежда, что это будет её сеструня, та точно ничего не упустила из сказанного преподавателем. Всё слаживалось довольно хорошо, пока взгляд не упал на Тайлера, а возле него…
Стэйси!? Неужели ты будешь не со мной, а с ним? На кого ты меня бросила, сестра???
Когда настал черёд Андреа, Мария сообщила, что её напарником будет никто иной, как Эндрю Ван де Рейн.
Ну а как же, куда тут без него… - девушка горько вздохнула, но всё равно улыбнулась парнишке.
- Удачи, крошка Энди! – Стэйси шагнула в портал.
Ответить Энди не успела, но мысленно пожелала сестре удачи и сказала, что всё равно будет рядом. Она жутко боялась за сестричку, Тайлер конечно, вроде как, парень не плохой, но кто знает, что их ждёт по ту сторону портала.
Дальше Мария рассказывала их индивидуальное задание, от которого Энди пришла в восторг и в ужас одновременно. Речь шла о каком-то мире, название которого больше было похоже на какой-то очень некрасивый мат. Ещё их ждёт испытание в виде стремлений, желаний, инстинктов… Энди в ужасе посмотрела сначала на директрису, потом на Андрея.
Это шутка? Какие ещё инстинкты, какие желания? Не отправляйте меня туда с ним! – хотелось было ей завопить, но она проглотила все эти слова и просто утвердительно кивнула.
Разложив всё по пунктам, по возможности понятнее изложив всё Этим двум проказникам и редкостным тормозам, она дала им какие-то бумажки, открыла портал, приглашая их шагнуть в неизвестность. Глубоко вдохнув, Энди схватила сына Гефеста за руку и потянула в портал, даже не удосужившись, готов ли тот сделать этот шаг.
Сказать, что эта поездка «с ветерком» была не приятной – всё равно что ничего не сказать о ней. Кости выкручивало, желудок скрутило пополам, голова разрывалась от боли, было такое ощущение, что тебя просто разделяет надвое. Энди точно не повторила бы такое ещё раз, будь такая возможность. Хотя переход оказался даже милее приземления. Выбросило их не в самом благополучном месте, девушка даже не успела оглянуться и изучить место в котором находится, как камни под ногами начали двигаться, обваливаясь вниз, потянув за собой обеих полукровок.
Куда они падают? Какая здесь высота? Что с ними будет? Почему-то эти вопросы не возникли в голове малышки, она инстинктивно достала свою «палочку выручалочку» и по возможности быстрее начертила руну Туризас, ту самую, которую учительница так просила не использовать, пока они не овладеют ею в совершенстве. Что поделать, походу чувство самосохранения сильнее просьбы преподавателя, или же она решила сразу самоуничтожиться и не умирать в страшных и долгих муках. Падение оказалось совсем не долгим, она еле успела начертить руну, прежде чем плюхнулась на груду камней, плюс сверху её накрыло ещё мелкими камешками, теперь она выглядела точно, как сэндвич. Вот только такая перспектива её не радовала, всё тело зудело, жутко болело плече, бедро и голова. До девушки даже не сразу дошло, что руна не сработала, но что она сделала не правильно? Ведь она всё-таки покалечилась, но не очень сильно. И тут…
- Эндрю!  - девушка на столько испугалась, что в моменте вскочила на ноги и начала искать парня взглядом и к своему удивлению заметила, что он-то совсем не пострадал, значит она не прикончила его использовав руну.
Он что, тоже использовал руну и у него получилось? – девушка даже не сообразила, что её руна и сберегла Эндрю, но вот по какой причине именно его… Та кому уже какая разница, ведь девушка среди всего этого хаоса после маленького крушения заметила маленьких пупсиков, которых так и хотелось затискать в своих объятьях. Они выглядели такими беззащитными, что от желания защитить их и приютить аж в кончиках пальцев покалывало.
- От куда ты здеся такой милый? - пролепетала Энди сладеньким голосом, проходя Эндрю и протягивая ручки маленькому гномику. Инстинкт самосохранения? Нет, не слышали.

Отредактировано Андреа Феницис (2016-01-04 21:06:40)

Странно как-то получилось: Энди пархала к своим пупсам, но как-то оказалась плотно прижата к земле тельцем Ван де Рейна. Самое дивное во всей этой картине – его дикий взгляд, который навевал на мысли, что руна-таки не сработала и он сильно ушибся головой.
Бедняга, мой мальчик… За что его так жизнь поносила-то так.
Девушка стала гладить мальчишку по голове, дабы успокоить и пожалеть. Ей до того хотелось утешить его, что она даже чмокнула его в лоб.
- Ничего личного, Феницис. Просто инстинкты.
Слова Эндрю донесли до Андрюшки понимание происходящего. А ведь ею движет материнский инстинкт, кто бы подумал, что у такой чёрствой гнили как она он есть… Кому не расскажи – не поверят. Сделав пару глубоких вдохов, Энди немного притупила свои инстинкты и попыталась взглянуть на ситуацию трезво, но с трезвостью пришла паника, ведь Эндрю явно двигал не материнский инстинкт… Далеко не материнский…
Главное, чтобы такой инстинкт не взял верх надо мной… - Энди чуть ли не молилась Гестии, моля о пощаде.
- Лучшая защита – это нападение, – подумала Энди в одном смысле, а проговорила с вызывающей ноткой.
Провернув несколько грязных приемчиков Энди оказалась сверху, она быстро окинула взглядом местность: камни, милашные гномики, которые жрут попкорн, предвкушая продолжения. Глядя на всё это, ей вспомнились слова Марии, где говорилось что-то о захвате власти, от такого отказаться Эндрю даже инстинкты не заставят. Девушка наклонилась к уху парня, продолжая показывать фильм мелким извращугам и предложила:
- Как на счёт захватить власть, Эндрю? – это предложение показалось ей двузначным, поэтому она добавила, - Глянь только, они даже не подозревают на что мы способны, - пальцем девушка указала на гномиков, - разве ты не желаешь, - это слово она подчеркнула особенно, ибо о нём Мария тоже упоминала, - чтобы все они были нашими рабами, а это всё наш мир?
Девчёнка выпрямилась и вопросительно глянула на Ван де Рейна, на его одежде она заметила какое-то соринку и тут же стряхнула её с его плеча.
Чертов инстинкт, гори он в аду! – прошипела Энди про себя, а сама отскочила от парня подальше, мало ли, вдруг он всё таки подумает, что власть подождёт.

Отредактировано Андреа Феницис (2016-01-05 02:03:28)